Ответы лидера ОПОД «Евразия» Александра Дугина на вопросы новостного агентства ИМА-ПРЕСС

ИМА-ПРЕСС :: http://www.ima-press.ru

– Владимир Путин одобрил проведение мероприятий по поэтапному переходу к комплектованию части Вооруженных сил РФ на контрактной основе вместо призывной. Позволят ли генералы перевести всю армию на формирование по контракту?

– Я имею к этой проблеме некоторое отношение, так как разрабатывал геополитические модели реформирования вооруженных сил, в частности раздел, связанный со стратегическими перспективами. И могу дать вам единственно верный ответ, почему военная реформа, в том числе и переход на контрактную основу, тормозятся в течение последних 10 лет. Дело в том, что военная реформа как практика должна быть реализацией положений военной доктрины как теории. Такие вещи между собой теснейшим образом взаимосвязаны и не могут существовать отдельно друг от друга. Ныне существующая военная доктрина является двусмысленной, поскольку не отвечает на самый главный вопрос: «Кто является нашим потенциальным противником». А ответ на этот вопрос и определяет весь строй военной доктрины и, соответственно, ход военной реформы, где перевод армии на контрактную основу – лишь один из элементов.

Именно относительно этого главного, причинного пункта о потенциальном противнике и ведется все эти годы невидимая, но очень активная и жесткая борьба между силовыми министерствами и ведомствами и политическим руководством страны. Военные настаивают на том, что раз американцы в качестве одного из своих самых вероятных потенциальных противников рассматривают Россию или так называемый евразийский блок, то и мы должны считать США своим основным противником. Что логично. Этому противодействует Кремль. Соответственно, реформирования армии не происходит, а все связанные с этим вопросы, в том числе и о контрактной основе носят неконкретный и отвлеченный характер.

При Путине, казалось, был достигнут консенсус – принята концепция национальной безопасности, ориентированной на многополярный мир, что делает США как строителя однополярного мира нашим главным потенциальным противником. Но события 11 сентября спутали все карты – опять не понятно, является ли для нас Америка противником или нет? Если нет, то России надо делать армию, где стратегический сектор будет минимизирован, а максимум внимания будет отдано созданию профессиональных компактных вооруженных сил, способных эффективно вести боевые действия на границах РФ. В этом случае армия становится продолжением полиции или, скажем, пограничных войск.

Но на деле это жестко противоречит самой геополитической логике. Мы убедились во время последнего визита нашего президента в Соединенные Штаты, что американцы готовы улыбаться, говорить о некоторых уступках, но в стратегической сфере они своих позиций не меняют. В итоге заново обостряются противоречия – не между сторонниками профессиональной армии и ее противниками, а между двумя основными определениями геополитической функции России. Думаю, и сам президент однозначного решения по этому вопросу еще не принял.

Оригинальная публикация

– Усама бен Ладен якобы собирается – при помощи сына – покончить жизнь самоубийством в прямом телеэфире, что послужит сигналом для террористических атак на Капитолий в Вашингтоне, Биг-Бен в Лондоне и Эйфелеву башню в Париже. Вы верите в такую возможность?

– Мне кажется, здесь речь идет о каком-то дурном фарсе. Когда я вижу на экране бен Ладена, мне представляется, что все сюжеты смонтированы где-нибудь в Калифорнии, поскольку не столько подражают исламскому сознанию, сколько выражают некоторые ожидания современного западного человека.

Я все меньше и меньше верю в существование бен Ладена. Известно, что он был агентом ЦРУ, и я не исключаю, что это нанятый актер, который необходим США для оправдания новых геополитических трендов – таких, как размещение военных баз в Средней Азии, мобилизация собственного гражданского населения, погрязшего в аполитичности и разложении, устрашение Европы, которая теперь должна оплачивать американские военные расходы, и России, которую призывают во всем слушаться Штаты.

И чем дальше история с бен Ладеном развивается, тем более голливудский характер она приобретает. Я не хочу сказать, что речь идет о чем-то несерьезном, но мы живем в мире, где образы целиком и полностью замещают реальность. Об этом писал в своей знаменитой книге «Общество Спектакля» французский философ Ги Дебор. Вот он реально покончил с собой в знак протеста против «общества спектакля», показывая, что человеческая жизнь не может зависеть от виртуальной подделки, которой нас пичкают.

Мне кажется, что и бен Ладен, и «Талибан» – это фигуры типичного «общества спектакля». Замечательный французский философ Жан Бодриар оценил трагедию 11 сентября как единственное за последнее десятилетие событие, которое привело нас к реальности. Но все, что последует потом, сказал Бодриар, будет спектаклем. То, о чем вы меня спрашиваете, – это идиотский фарс. Каждая новая медиакратическая подробность как будто выпестована страхами американского обывателя – самоубийство, кровь, телевизор, сын, бен Ладен, религия.

Тем самым одновременно демонизируются и идеализируются и человеческая жизнь, и вера, и пример других людей, и теракты, и даже Биг-Бен. Фактически в жертву ненасытной телевизионной сенсационности приносятся все более и более серьезные реальности. В принципе это продолжение программ «За стеклом» и «Последний герой», только выполненное в более мрачных тонах, в стиле фильмов ужасов. Я воспринимаю все последние события как знак полной ошалелости нашей цивилизации и ее предельной неадекватности.

Оригинальная публикация

– Россия закрывает свои последние крупные военные базы – на Кубе (в Лурдесе) и во Вьетнаме (Камрань). Насколько это оправданно, особенно на фоне нынешней нестабильной ситуации в мире и разговоров о третьей мировой войне?

– Данное решение можно рассматривать с нескольких сторон.

Во-первых, это символическая капитуляция России перед победившим в холодной войне «атлантизмом». НАТО сегодня расширяется на Восток, и это печально с точки зрения гибели великой державы, великого этапа нашей национальной истории. Во-вторых, я не исключаю, что технологически эти базы исчерпали свое военно-прикладное оперативное значение и в принципе могут быть заменены чем-то иным, на других уровнях. В-третьих, возможно, это дипломатический ход Владимира Путина, который пытается любой ценой нормализовать отношения с Западом.

Правда, вопрос цены, по-моему, ставится неадекватно, и все кончится провалом. Запад найдет предлог, чтобы не пустить нас ни в НАТО, ни в ВТО, ни в Евросоюз. Получится как при Горбачеве – мы сделаем шаги навстречу, а в ответ посыплются удары и пощечины. Российский президент через определенное время обязательно вернется к иной модели работы с западными странами – евразийской, но, к сожалению, мы будем еще долго расхлебывать последствия нынешнего решения федерального руководства. Сделано колоссальное количество фатальных ошибок. И главное, наши уступки ничем не компенсируются. Непонимание того, что Россия от противостояния США и талибов не выигрывает, означает не просто заблуждение, а незнание законов геополитики как таковых.

Про стратегическую доктрину Клинтона о национальных интересах Америки в XXI веке, опубликованную в 1997 году, слышали даже дети. Это фундаментальный, эпохальный документ, где сказано, что главная задача Соединенных Штатов – не допустить возникновения в Евразии стратегического блока. До 11 сентября Путин выстраивал этот блок, а Америка воспользовалась трагедией, чтобы его развалить.

Какая тут может быть выгода для России?!

Оригинальная публикация

– Президент Путин собирается встретиться в Брюсселе с генсеком НАТО Робертсоном. Насколько обоснованы разговоры о том, что условием участия России в антитеррористической кампании станет решение о ее принятии в Североатлантический альянс или, по крайней мере, прекращение расширения НАТО на Восток?

– Россия разрушит эту организацию: наше членство в Североатлантическом альянсе радикально изменит его структуру и геополитическую направленность. Ведь вступление в этот блок мощной евразийской ядерной державы со своими совершенно определенными континентальными интересами, сводит на нет само понятие «атлантизма», превращает Североатлантический альянс в нечто совсем иное. В этом случае НАТО, по определению, не сможет выполнять те функции, ради которых она, собственно, и создавалась. Это будет совершенно новый стратегический союз.

При этом стратегический и военный вес России будет настолько высок, что организация уже не сможет проводить единую цивилизационную и геостратегическую линию, которой ныне придерживается НАТО. Наш президент с самого начала постоянно делает в этом направлении определенные и очень настойчивые шаги, например, предлагая создать общеевропейскую систему противоракетной обороны. Насколько мне известно, такое изменение нынешней модели геостратегических взаимоотношений с Западом является для Путина одной из приоритетных задач и лежит в русле всей проводимой им внешней политики.

Однако в НАТО тоже прекрасно понимают, о чем идет речь. На мой взгляд, США сейчас совершенно не готовы к подобным преобразованиям альянса и пойдут на это, только если почувствуют свою фундаментальную уязвимость. Поэтому нам надо стремиться в НАТО, но не удивляться, если нас туда никогда не примут: мы ведь имеем дело не с идиотами. Другой вопрос, что в нынешней ситуации Россия пытается показать Европе и США свою геополитическую субъектность. Это абсолютно правильно, и любое наше участие в антитеррористической деятельности международного сообщества должно обставляться рядом стратегических условий со стороны России. Вообще, наша прямая вовлеченность в американскую антитеррористическую акцию крайне нежелательна, а то и губительна.

Но даже другие более гибкие формы участия России в противостоянии международному терроризму, безусловно, должны сопровождаться рядом требований. В частности, требованием прекратить расширение НАТО. Думаю, именно эти вопросы Путин будет обсуждать с Робертсоном, хотя на самом деле трудно себе представить, насколько жесткие позиции займут обе стороны.

Оригинальная публикация

– Холдинг «Металлоинвест» и группа «Народный депутат» заключили «соглашение о сотрудничестве». Это и есть цивилизованный лоббизм? Депутаты теперь открыто будут принимать деньги за проталкивание «нужных» законов?

– То, что партийная система в той или иной форме предполагает лоббистские функции, нормально для любого общества, в жизни которого партии играют значительную роль. Для него это даже одна из основополагающих норм существования. И здесь все равно, как лоббисты будут осуществлять свою деятельность – подковерно или транспарентно.

«Народный депутат» сейчас вообще находится в довольно сложном положении. Эта пропрезидентская центристская фракция во многом уступает «Единству», хотя создавалась по абсолютно тем же лекалам и выстроена по такому же случайному принципу. Политический, партийный и даже административный смысл существования подобного дубля практически не ясен. У группы нет ни идеологии, ни харизматических лидеров, поэтому ей остается лишь заниматься лоббированием чьих-то интересов. И делать это именно цивилизованно.

И тот факт, что представители «Народного депутата» первыми начали легализовывать институт лоббизма, очень показателен и объясним – для всех остальных, например, для компартии, которая в силу своей имиджевой направленности не может заниматься этим открыто, решиться на такой шаг было бы проблематично. Хотя СПС, наверное, последует их примеру, но по соображениям не собственного пиара, а идеологии.

Оригинальная публикация

– Госдума приняла в первом чтении законопроект «О национализации» , а через день отменила свое решение как ошибочное. Это случайное недоразумение или стиль работы нижней палаты парламента?

Это результат сложности принятия решения по такому деликатному и щепетильному вопросу. Скорее всего, документ просто отозвали в силу непроработанности обсуждаемой темы или из-за того, что вокруг подобного рода законов слишком много сходится политических страстей. Ведь национализация одновременно является лозунгом для всех левых и антитезой для всех правых, то есть либералов. Кроме того, процесс национализации так же важен, как и процесс приватизации предприятий. Так что не стоит абсолютизировать ситуацию, сводя ее к случайному недоразумению с принятием документа или списывать все на стиль работы законодательного органа.

Оригинальная публикация