Палки в колеса: За что Россель не любит Латышева

Двухтысячный год, год явления России президента Путина, как известно, положил конец губернаторской вольнице. И, пожалуй, более других огорчились этому в резиденции на реке Исети, где раскинулся стольный уральский град Екатеринбург.

Губернатор Э.Э.Россель привык при Ельцине чувствовать себя фигурой в высшей степени самостоятельной, этаким «первым парнем российской провинции». Любил трубить в фанфары, оповещая о выдающихся успехах родной области под его чутким руководством. Как политик опытный и искушённый, Россель свою лояльность Путину стал подчёркивать сразу же, как только почувствовал за ним реальную власть. Но лояльность эта была своеобразной, с долей снисхождения умудрённого опытом «хозяина земли уральской» к московскому недорослю.

Впоследствии его линия поведения по отношению к Кремлю характеризовалась некоторой двойственностью: он то демонстрировал независимость, то – едва ли не собачью преданность.

Скажем, президентскую кампанию Путина в Свердловской области организовывал председатель правительства области Алексей Воробьёв. Очевидно, не без санкции Росселя. Есть основания полагать, что губернатор руководствовался не чистым альтруизмом. Дело в том, что последний губернаторский срок Росселя стремительно истекал, юридических оснований (появившихся впоследствии) для участия в следующих выборах не было. В перспективе был, казалось бы, неизбежный уход из большой политики и мрак забвения... Но к хорошему привыкаешь быстро. Для Эдуарда Эргардовича мысль о таком будущем, видимо, была непереносима. В то время в СМИ постоянно намекали на то, что губернатору Росселю грезится кресло члена федерального правительства (возможно, даже в ранге вице-премьера) или председательское кресло в Совете Федераций. Не зря же Путину посылалось столько недвусмысленных сигналов. Скажем, в процессе учреждения генерал-губернаторства Россель, удивив всех, покинул губернаторский лагерь и с жаром бросился разрабатывать юридические основы этого, на первый взгляд, смертельного для собственной неограниченной власти, института. Объяснить этот парадокс можно только тайным желанием Эдуарда Эргардовича занять вожделенное генерал-губернаторское кресло. Не даром на это важное государственное дело были брошены лучшие интеллектуальные силы региона, в частности, Институт Философии и Права Уральского отделения Российской Академии Наук во главе с Анатолием Гайдой – идеологом росселевского «Преображения Урала», разработчиком нашумевшего в свое время концепта «Уральской республики»...

Предвыборная активность уральского губернатора имела еще один побочный эффект: усиление его позиций в противостоянии с мэром областного (а теперь и окружного центра) г. Екатеринбурга Аркадием Чернецким, так как в то время активно обсуждалась возможность предоставления губернаторам права снимать с должности мэров областных центров. Все шло по плану. Казалось бы, Россель мог смело заказывать генерал-губернаторский мундир...

Но вот грянуло 13 мая 2000-го года – день опубликования указа президента о создании федеральных округов. Текст этого документа послужил Росселю своего рода «холодным душем». С мундиром пришлось повременить — Уральский федеральный округ был поручен Петру Михайловичу Латышеву...

Другая неприятность состояла в том, что за границы были выведены Пермская, Оренбургская область, Башкирия и Удмуртия – участники Уральской экономической ассоциации, президентом коей являлся Россель. Фортуна от него окончательно отвернулась...

С тех пор между Росселем и Латышевым отношения, мягко говоря, натянутые. Вроде бы и не было прямых взаимных нападок. Напротив, слышны постоянные заверения о взаимном уважении и стремлении к плодотворному сотрудничеству. Однако за глаза они более откровенны...

Скажем, в интервью газете «Известия» Россель сравнил полпредов с гауляйтерами нацистской Германии. Несколько дней спустя после этой публикации Латышев, выступая на встрече со свердловскими парламентариями и как бы комментируя позицию Росселя на этот счет сказал: «Собаки лают...» и выдержал красноречивую паузу. Догадливые парламентарии рассмеялись.

Всем памятна и достаточно циничная попытка уральского губернатора скомпрометировать полпреда Латышева, предоставив ему под резиденцию Дворец детского творчества (с тем, чтобы собрать на его голову побольше горячих угольев народного негодования). Позднее региональные СМИ долго обсуждали стоимость квартир, приобретенных для сотрудников аппарата полпреда.

В то же время уцелевший мэр Екатеринбурга Чернецкий помог Латышеву выпутаться из сложного положения с резиденцией, подыскав иной, бесконфликтный вариант...

С тех пор Россель, провозглашая безусловную поддержку президентской федеральной реформе, на деле является ее самым активным и самым последовательным противником. Можно вспомнить, например, заявления о том, что в экономику области он полпреду «лезть» не позволит. Или требования личного контроля над назначениями федеральных чиновников в «его» области. Отдельного разговора заслуживает приезд к Росселю в Екатеринбург Березовского, пытавшегося организовать «губернаторскую оппозицию»...

Когда Россель не вошёл в первый состав президиума Госсовета, стало понятно, что «дымовая завеса» его красноречивых верноподданических деклараций уже никого не в состоянии обмануть.

Отлученный от Кремля уральский губернатор пустился «во все тяжкие»: «предает анафеме» федеральный центр за стремление контролировать большую часть бюджетных поступлений, «оплакивает» якобы обескровленный центром областной бюджет... Возможно, смелости ему придает открывшаяся возможность участвовать в третьих губернаторских выборах, на которых он, очевидно, считает себя безусловным фаворитом. Однако здесь не следует недооценивать фактор поддержки Кремля. Практика показала, что губернатор, даже обладая сколь угодно внушительным «административным ресурсом», без поддержки Кремля на выборах обречен...

Следует также учитывать, что Латышеву удалось при назначении прокурора и начальника таможенного комитета проигнорировать пожелания Росселя. Теперь прокуратура и таможня выведены из под его влияния, что не предвещает Росселю ничего хорошего.

Определяя, как сейчас принято говорить, «политическую конфигурацию» на Среднем Урале, следует отметить, что полпред Латышев успешно расширяет свой «социальный базис» в регионе. Среди групп населения, на которые он мог бы опереться, можно назвать уральскую интеллигенцию, уставшую от авантюр губернатора и положительно реагирующую на обещания Латышева выстроить «цивилизованное гражданское общество». Симпатизируют полпреду и учёные из Уральского отделения Академии наук, с которыми заключён договор о сотрудничестве (в первую очередь сотрудники Института экономики, на базе которого создан центр планирования и прогнозирования). Другой «группой поддержки» полпреда могут стать местные «олигархи» и крупные собственники, с которыми Латышев неоднократно и небезуспешно встречался. При этом, разумеется, Латышев стоит над политическими схватками, к чему его обязывает должность полпреда, которая является своего рода проекцией поста президента.

Что же касается Росселя, то стоящие за ним политические силы переживают кризис. Созданное им политическое объединение «Преображение Урала» стремительно утрачивает свои позиции в регионе. Тут еще такое несвоевременное переименование... Никто не спорит, «Единство Урала» – звучит солидно, однако люди теперь окончательно запутались, где теперь «преображение», где «единство», а где Россель. К тому же после выборов позиции сторонников Росселя в областной думе пошатнулись. Кроме того, он испытывает определенное давление со стороны своих соратников (например, вице-премьера областного правительства Александра Коберниченко, директора департамента информации губернатора Александра Левина и др.), нацеленных на обострение конфликта с полпредом Латышевым и мэром Чернецким. Всё это позволяет говорить о том, что Россель сейчас переживает далеко не лучшие времена.

С другой стороны, непримиримый оппонент губернатора, мэр Екатеринбурга Чернецкий, тоже не сидит сложа руки. В противовес росселевскому «Преображению (Единству) Урала» им создано общественно-политическое движение «Наш Дом – Наш Город». Структура эта, правда, особой жизнеспособностью не отличается. Будучи фактически подразделением горадминистрации, движение НДНГ широкой общественной поддержкой не пользуется. Вместе с тем достаточно тёплые личные отношения Чернецкого и Латышева укрепляют позиции мэра Екатеринбурга. Недаром местные СМИ всерьез рассматривали возможность назначения Чернецкого заместителем Латышева.

Вообще, пример Урала крайне показателен. Здесь со всей очевидностью проявились все проблемные узлы реализации федеральной реформы. В частности, проблема «ползучего сепаратизма». Порождение эпохи «ельцинского беспредела», Россель – хрестоматийный пример «регионального барона», противостоящего президентскому курсу на централизацию власти. И его неизбежное удаление следует рассматривать, как бесценную возможность отработать «технологию» окончательного демонтажа ельцинской системы управления. И возможность эта должна быть максимально использована федеральным центром...

Д. Богачев
г. Екатеринбург

Типичный конфликт

Александр Вараксин

Александр Иванович Вараксин – независимый депутат Городской думы Екатеринбурга, бизнесмен.

– Вы были избраны в своём округе шестьюдесятью процентами избирателей. Это при том, что в большинстве округов выборы вообще не состоялись из-за неявки. А ведь Вы прежде вроде бы политикой не занимались?..

– Политика и экономика сегодня неразделимы. А политикой я интересовался всегда. Потом как бизнесмен я много занимался благотворительностью. Ко мне за финансовой помощью обращались представители общественных организаций и политических движений. Отказывать я не привык – пришлось разбираться, что к чему.

– Как вы прокомментируете конфликт между полномочным предствителем президента в Уральском округе Петром Латышевым и губернатором Свердловской области Эдуардом Росселем, с одной стороны, и Росселем и мэром Екатеринбурга Аркадием Чернецким – с другой?

– Ну, если охарактеризовать ситуацию, которая сложилась в нашем регионе, можно сказать, что это типологический конфликт, представляющий собой парадигму российской власти пост-ельцинского периода, существование которой будет прослеживаться и в других округах, где президентом были назначены полномочные представители. Мои коллеги, политики, партнёры по бизнесу из других регионов, свидетельствуют, что то же самое можно сейчас наблюдать и в других регионах.

Раньше конфликт возникал по линии «губернатор-мэр». С введением поста полпреда ситуация усложнилась. Что касается губернатора Свердловской области, то назначение президентом полпредов, похоже, застало его врасплох. Этим обусловлены его резкие, эмоциональные заявления, судорожные попытки сохранить контроль над тем, что привык контролировать в период ельцинского безвластия. В какой-то момент он, по-моему, понял, что занял ошибочную позицию. Но теперь уже поздно. Тенденция к дальнейшему укреплению властной   вертикали не оставляет таким “негибким” губернаторам шанса на выживание...

– То есть Вы считаете, что в схватке «губернатор-полпред», губернатор в любом случае проигрывает?

– Да, по определению. Это объективный процесс. Пусть институт полпредства пока еще находится в зачаточном состоянии, а, например, у Росселя колоссальная, накопленная за десятилетие база... Если бы таким ресурсом обладал Латышев, Россель бы уже сейчас проиграл.

– А каково отношение региональной элиты к этому институту? Наблюдаются ли раскольнические тенденции в «стане» Росселя? Появились ли уже первые перебежчики на сторону полпреда?

– Здесь есть определенная интрига. Пока конфликт не перешел в «горячую фазу», невозможно четко определить, кто на чьей стороне. В то же время Россель имеет довольно серьезную поддержку у региональных элит. Вернее, до последнего времени имел. В первую очередь речь идет о правительстве области и связанной с ним промышленной и финансовой элитой. Своим благосостоянием они во многом   обязаны Росселю, сумевшему максимально использовать преимущества ельцинского периода.

С другой стороны, интитут полпредства тоже возник не на ровном месте. Есть определенный слой представителей местной элиты, имеющих кругозор шире областного. Эти, своего рода, «государственные люди» (как правило, наиболее молодые и эффективные) – опора полпреда.

– Таким образом получается, что губернаторство как институт вторично по сравнению с полпредством? Первый поглощен проблемами региона. Второй – защищает государственные интересы.

– Да. И я, например, считаю, губернаторское мышление устаревшим и неправильным. В своё время регионам дали слишком много свобод, «столько суверенитета, сколько они хотели». К этому многие привыкли. Сейчас, когда отношения центра и регионов строятся иначе, губернаторы, развращенные вседозволенностью, зачастую неспособны быстро меняться. Ведь раньше губернатор был как бы по совместительству важным политиком федерального уровня – сенатором. А в своем регионе он вообще обладал неограниченными возможностями. Еще и Кремль умудрялся шантажировать при первой возможности. Для многих из них изменившийся статус – личное крушение.

Хотя, по-моему, именно теперь региональные руководители имеют ровно столько полномочий, сколько у них должно быть. В стране достаточно политиков – не хватает рачительных хозяев и эффективных управленцев. То же самое можно сказать и о мэрах. Их главным поприщем должна быть экономика, а не политика. Хотя справедливости ради следует сказать, что в ельцинской системе обладать каким-то ресурсом и не заниматься политикой было невозможно – слишком уж велико искушение. Особенно когда смотришь, как более расторопный сосед несет мимо твоего носа выбитые в Москве дотации, инвестиции, квоты. Надеюсь, что все это теперь в прошлом…

– Во многих регионах актуальна проблема сепаратизма. Сможет ли институт полпредства эффективно противостоять этим опасным тенденциям?

– В контексте нового федерального устройства о сепаратизме не может быть и речи. Причем по мере укрепления института полпредства сепаратизм будет ослабляться. Я вообще считаю,что преодоление сепаратизма – главная задача федеральной реформы. И полпреды могут сыграть здесь решающую роль. Это можно увидеть на примере Северного Кавказа.

Всем памятна попытка Росселя создать некую Уральскую республику. Причем со своей областной «колокольни» этот проект можно признать остроумным и весьма перспективным. В то же время с точки зрения национальных интересов России, это был страшный, разрушительный проект.

Чтобы иметь возможность целиком посвятить себя политической деятельности, Россель создал правительство области во главе с Воробьевым. Это довольно типично для региональных лидеров с «активной жизненной позицией». А вот, скажем,   мэр Екатеринбурга Чернецкий не стал создавать такое правительство. Занимается и политикой, и городским хозяйством сам. Мне лично это импонирует. Такой политик знает жизнь, каждый день сталкивается с реальными людьми с их проблемами…

– И все-таки, каким образом может быть урегулирован конфликт между полпредом и губернатором с одной стороны, и губернатором и мэром, с другой?

– Путь может быть только один – четкое разграничение полномочий. Губернатор не должен заниматься политикой и городским хозяйством, а полпред – областным хозяйством... Недавно глава Екатеринбурга Чернецкий пытался добиться права распоряжаться городской землей. Избранный горожанами глава, отвечающий за всю ситуацию в городе, не имеет такого права – разве это нормально? С другой стороны, вопросами накопления федерального бюджета полпреду пока заниматься довольно трудно – нет достаточного кадрового ресурса – этим могли бы заняться губернатор и мэр.

– А что вы можете сказать о проблеме несоответствия местной законодательной базы федеральному законодательству?

– Это очень важно. Унификация законодательства сама по себе может решить массу проблем. Главное при этом – верно расставить акценты. Политика – прерогатива федерального центра. Губернатор должен заниматься в первую очередь хозяйством вверенного ему субъекта федерации.

– Вы – депутат законодательного собрания Екатеринбурга, отсюда мой вопрос: вам приходилось в вашей законотворческой деятельности сталкиваться с фактами, когда городские законы противоречили областным?

– Это происходит практически каждый день. Проблема эта может быть эффективно решена только если руководство как города, так и области займется своими прямыми обязанностями и перестанет претендовать на роль независимых политиков. Во многом это именно кадровый вопрос. Должны прийти люди с иным мышлением, люди, для которых на первом месте стоят государственные интересы. Новые люди.

Беседовал Валерий Строев